Pokerdom
ПокерОК
Jack Poker
MobilePokerClub
1Win
Aurora Poker
Серия интервью на Poker.ru продолжается. В этом месяце у нас в гостях легендарный игрок в покер и преферанс, Президент Федерации спортивного покера России и основатель собственной покерной школы — Дмитрий Станиславович Лесной.
Мы поговорили о его первых увлечениях карточными играми, почему раньше все играли в преферанс, какие за это были наказания, как карточные игры отражают дух эпохи и многом другом.
Разговор получился длинным и интересным, и мы решили разбить интервью на две части.
— Дмитрий Станиславович, добрый день. Расскажите о том, чем вы занимаетесь сейчас. Школа покера — это на данный момент ваш основной проект? Какие изменения он претерпел с момента основания?
— Добрый день. Школа покера — это любимое дитя. Началось это в начале нулевых — выполнил просьбу товарищей, провел для них уроки покера. Они увидели, что появилась игра, в которой они пока не разбираются. Тогда же не было книжек и вообще каких бы то ни было источников. С самого первого дня обучение было взаимным — я учил их математике покера, а они меня методике обучения.
Перед первым уроком я всю ночь писал лекцию: не знал, как построить начало, что в первую очередь рассказывать, что в последнюю. И когда во время занятия дошел до темы блефов и полублефов, сказал, что не понимаю, как преподавать этот прием в теории. Я предложил всем скинуться по 500 рублей и сыграть на деньги, потому что блефовать пластмассовыми фишками неинтересно. Все заколлируют чтобы посмотреть, кто с чем поставил олл-ин.
У каждого за столом было право вето — если кто-то был не согласен, мое предложение снималось. Никто не возражал, и занятие растянулось часа на два больше запланированного времени. Потом я писал всю ночь лекцию для второго занятия и когда начал читать ее друзьям, заметил, что что-то не так. То ли я неинтересно рассказываю, то ли они заняты чем-то другим.
Все были мои близкие друзья, и один из них сказал: учитель, может хватит эту бодягу читать, давайте лучше обучаться в игре. И все достали руки из-под стола и у каждого было по 500 рублей.
Тогда я понял важную вещь: преподавать покер на бумажке и сухих формулах невозможно. Я перестроил свою школу таким образом, что мы играли, а когда встречались какие-то моменты требующие объяснения, я делал паузу и рассказывал про блефы, комбо-дро, диапазоны и прочее.
С тех пор многое изменилось. Я придумал, нашел, позаимствовал задачи по каждой теме, собрал задачник, выстроил методологию по времени, после освоил онлайн-обучение. Сейчас я продолжаю этим заниматься и количество учеников не уменьшается — люди, живущие на Кипре, приходят ко мне. Атмосфера очень дружественная — я готовлю плов, копчу рыбу…
— Школа продолжает жить только в офлайн-режиме?
Да, формат, который я люблю, проходит офлайн, а когда люди говорят, что им сложно приехать, я веду индивидуальные занятия удаленно.
— Если раньше вы комментировали игру по ходу действия, то сейчас уже все идет по темам?
— Да, иду по оглавлению. Начинаю с математики, потом объяснение теории вероятностей — во многих институтах мира преподают эту науку на примерах из азартных игр. Она относится как к кубикам, так и к рулетке, но я стараюсь приводить покерные примеры, чтобы ученики лучше запомнили.
— Почему вы выбрали Кипр?
— Родился я в Ташкенте и привык к определенной дозе витамина D. И я долго не мог понять, почему в Москве я чувствую себя как-то некомфортно и неуютно — низкое небо, плохая погода, хмуро и сыро. А на Кипре я обрел новую жизнь.
Мы приехали в январе 2006 года с супругой просто посмотреть на Кипр, и я сразу в него влюбился и купил здесь дом. Я подписал контракт, заплатил около $2,000 в качестве демонстрации серьезности намерений и дальше поехал искать деньги, так как на покупку дома их не было. С моей стороны это была чистая авантюра.
— И вы сразу переехали?
— Нет, три года мы ездили, как на дальнюю дачу. А когда в 2009 покер закрыли, я подумал, что в России делать мне больше нечего, и переехал сюда.
— С чего началось ваше увлечение азартными играми?
— Началось с раннего детства. Отец любил играть в преферанс, к нему приходили друзья раписать «пульку». Тогда суббота была рабочим днем, и собирались они в воскресенье. В пять лет мне было очень интересно на все это смотреть. Естественно, никто мне не ничего не объяснял, и, более того, всегда пытались меня прогнать.
Когда я уже ходил в школу, меня на время этих игр отправляли делать уроки или помогать маме. Я выучил все их аргументы и сказал маме: я всю неделю буду делать, что скажешь, а вот в воскресенье, когда они меня погонят тебе помогать, ты скажи: «спасибо, ничего не надо». А уроки у меня были выучены заранее. Лишенные аргументов, они разрешали мне остаться, но с условием — скажешь слово по игре и сразу уйдешь. Я сидел с ними по 3-5 часов, все мне это очень нравилось.
Лет в 12-13 они стали брать меня в игру, когда кто-то из участников задерживался. Я к тому моменту просчитал всю математику преферанса и записал к себе в тетрадку. И они стали для меня очень легкими соперниками.
А когда я учился в институте и приезжал домой и играл в той же компании, они уже были для меня как дети. Они играли по копейке за вист, а мы в студенческие годы уже играли по 10 и 20 копеек.
— Вы сами все считали? Тогда же не было никаких источников
— Источников не было никаких. Когда я начал писать «Энциклопедию» (самая известная книга Д. Лесного — «Игорный дом. Энциклопедия» — прим. редакции), я столкнулся с тем, что по этой теме вообще нет источников. Я много времени проводил в Ленинской библиотеке в Москве, потому что подружился с Роланом Быковым, и он меня увлек идеей создания новой науки — феноменологии детства.
Во время сбора материала иногда мне попадались такие термины в словаре Даля как «баламут» — это такой шулерский прием. И у меня появился в картотеке раздел «шулерские приемы по Далю». И из этого раздела стала кристаллизоваться идея энциклопедии. Сначало это планировалось как «Объяснительный словарь игроцких понятий и шулерских приемов».
— Одна из самых известных историй про вас — отчисление из института за карточные игры. Это было мягким наказанием? Что вообще грозило в то время за увлечение азартными играми?
— Статей уголовного кодекса, за которые могли преследовать картежника было четыре:
- Организация игорных домов и притонов.
- Мошенничество, которое доказать никогда никто не мог.
- Вовлечение в азартные игры.
- Самая тяжелая статья — вымогательство, когда ты получаешь карточный долг.
Была история с моим другом в Киеве. Ему пришла повестка из милиции, и он вспомнил, что выиграл на днях большую сумму в долг в преферанс. Он посчитал, что его дергают по поводу этой игры. Он пришел в милицию его спрашивают:
Вы знаете такого-то человека? Как раз того, к которого он выиграл. Он говорит знаю. Играли с ним? Да. Выиграли? Да. А сколько выиграли? 300 рублей. А деньги требовали? Нет, говорит, мы еще до игры договорились, деньги не отдавать ни под каким видом. Милиционеры не смогли сдержать смех, и обвинение рассыпалось.
И обвинить его не в чем. Игра в карты на деньги не была запрещена. Нельзя было мошенничать и угрожать должнику.
— Расскажите, как происходило отчисление. Вам открыто сказали, что причина — карточные игры?
— Я учился на журфаке МГУ. На 4-ом курсе и увидел на доске объявлений, что отчислен за систематическую неуспеваемость. У меня не было сомнений, что это ошибка или есть какой-то однофамилец. Я пошел в деканат — у меня не было ни одного хвоста везде одни пятерки. «За что отчислили», — спрашиваю? Декан Ясен Николаевич Засурский ответил, что на нашем факультете не готовят шулеров. Это было серьезное оскорбление, но я решил не вступать в конфликт. Тем более, он сказал, чтобы я устраивался на работу и если все пройдет хорошо, он переведет меня на заочное обучение.
Так и получилось. Хотя я до сих пор не могу понять хорошо это было или плохо. Резкий поворот в судьбе.
Потом я работал в «Московском комсомольце», ЦБНТИ Минавтотранса РСФСР, там нужно было плакаты писать. Но самая большая проблема была в другом — стали приходить повестки в армию. И началась двухлетняя эпопея бегства от службы в рядах советской армии. Я уехал в Сочи, оттуда в Ташкент, меня ловили, били, я симулировал разные болезни, закончил вырезанием симулированного аппендицита. Так прошло два года, и в итоге я восстановился в ташкентском Университете.
— Все это время вы зарабатывали картами?
— Да, только карты. Больше ничего не умел, разве что тексты писать. В 1984 году, когда закончил учебу решил бросить карты — ударился в религию, почитал, что дурить людей нехорошо и попытался зарабатывать журналистикой. Но продержался недолго. Представьте: я еду в командировку от газеты, приезжаю, пишу статью и получаю оплату за свой труд 5 рублей 73 копейки. После того, как я зарабатывал несколько лет подряд «гастрольной деятельностью» 250 рублей в день. Тогда у меня уже был ребенок, и на 5 рублей я его не мог прокормить.
— В 70-х в преферанс не играл только ленивый. В одном из интервью вы связывали распространенность определенной игры в конкретную эпоху с реалиями времени. В чем, по-вашему, секрет популярности преферанса? И почему сейчас он уступил покеру?
— Если мы почитаем Пушкина, Толстого, Лермонтова, Некрасова — все играли в стос или штосс, банк, фараон (это все одна и та же игра). Правила очень просты: понтер ставит деньги на какую-то карту, а банкомет мечет карты из колоды и кладет одну направо, а другую налево. Если загаданная понтером карта вышла налево, то он выиграл, а если направо — то проиграл. Весь 19-й век пронизан этой игрой.
Мы можем только недоумевать, как такие образованные люди могли проводить столько времени за примитивной игрой, где все зависит исключительно от удачи. Объяснение этому дал профессор Тартуского университета Юрий Михайлович Лотман. Он сказал, что ничего удивительного в популярности стоса не было — это была наиболее точная модель общественных отношений того времени. Можно было лечь спать майором Зоричем, а проснуться генерал-аншефом Зоричем, если проснулся в будуаре императрицы. А можно и наоборот — быть графских кровей и попасть в солдаты, если звезды не так сошлись. Все зависело от удачи и от случая.
На смену стосу пришел преферанс. Даже если провести терминологический анализ, он сразу показывает другие отношения. Там уже есть такие понятия как торговля, прикуп, взятка. Это уже была игра купцов. Наступил коммерческий век.
И вдруг пришел покер. Мы в него не играли, знали, что кто-то играет в обычный закрытый 5-карточный Дро, как из рассказов Джека Лондона. А когда началась перестройка, появились доллары, акции — вся наша жизнь еще более коммерциализировалась, и покер стал ее наиболее точным отображением. Покер — игра инвестиций. Перед каждой ставкой я должен оценить вероятность банка и соотношения риск-награда и ставка-банк.
Покер сегодня является наиболее точной моделью нашей жизни.
— В 1996 году вы приложили руку к созданию «Кодекса преферанса»…
— Да, я его и написал. Но мы для этого создали общество любителей преферанса. Например, чтобы провести турнир по преферансу сразу возникает множество технических вопросов — в какую разновидность играть (Сочинку, Ленинградку, Ростов, Классику). Надо описать правила и процедуры, наказания за ошибки… Для этого и был написан Кодекс преферанса. Надо заметить, что за четверть века он практически не изменился.
— Расскажите о турнирах в казино «Космос». Как вы их организовывали и как в то время удалось донести его анонс в другие страны?
— Хотелось, чтобы турнир, который мы придумали — Moscow Open — был международным, чтобы приехали иностранцы. Мне посоветовали хорошего турнирного директора, который по версии журнала Bluff был дважды человеком года. Его имя — Кит «Бендиго» Слоан. Разместили рекламу в журнале Poker Europe. Кит помогал мне в переписке с игроками расхваливая Россию, ее гостеприимность, кухню, русских девушек и дешевизну.
Я съездил в другие города и договорился о проведении сателлитов на наш турнир. Казино «Космос» щедро финансировало подготовительную работу.
Менеджеры покерных клубов Санкт-Петербурга помогали — я переводил покерные книги Брансона, Склански, и у меня было несколько точек распространения в Питере. Я передавал проводником эти книги, и они там продавались по $100. Игроков становилось больше, рос класс игры.
— На вашем счету с десяток книг, которые по сегодняшний день называют лучшими в своем роде. Какие из своих работы вы считаете лучшими?
— По оценкам других людей, мне кажется, что «Русский преферанс» стоит на первом месте. Олег Грановский мне когда-то сказал, что это лучшее из написанного про игру на всех языках — а он читал не только на русском. Если говорить про любимую работу, то это Энциклопедия, просто по трудозатратам. Когда берут в руки этот пятикилограммовый том и спрашивают, как долго я это писал я отвечаю — недолго, всего 25 лет.
Хотите поделиться своим мнением или оставить комментарий?
Написать
Спасибо, прочитал! Довольно складно изложено